К концу третьего года войны российские войска продолжают наступать на позиции ВСУ на многих направлениях. Накануне и во время переговоров с США на фронте произошла очередная эскалация. По сравнению с предыдущими днями число боестолкновений выросло вдвое. Откуда у России берутся силы на активные действия? «Новая газета Европа» обсудила с экспертами состояние армии РФ, ее потери и военный потенциал.
Огромные потери
Точных данных о потерях сторон в открытом доступе нет. Однако специалисты, основываясь на различных источниках информации, выдвигают по этому поводу свои версии. При этом все наши собеседники говорят о том, что число погибших и раненых россиян очень велико.
«По подсчетам авторитетного Международного института стратегических исследований (IISS), на начало января 2025 года как минимум 172 тысячи российских военнослужащих были убиты и 611 тысяч ранены, — рассказывает „Новой-Европа“ военный эксперт Юрий Федоров, — причем не менее 376 тысяч из них получили тяжелые ранения. Общее число раненых, вернувшихся в строй, достигло 235 тысяч человек. Соответственно, безвозвратные потери армии РФ составили около 550 тысяч солдат и офицеров, которые воевать уже не смогут никогда. Это приблизительно половина от общего количества личного состава к началу полномасштабного вторжения в феврале 2022 года, включая моряков и летчиков. В сухопутных войсках РФ тогда насчитывалось всего около 280 тысяч военнослужащих, приблизительно 190−200 тысяч из которых были заняты в военных действиях».
Из числа безвозвратных потерь армии РФ Юрий Федоров делает вывод, что медицинская служба в российских войсках находится в исключительно печальном состоянии. К примеру, во время Второй мировой войны после ранений возобновляли службу до 75 процентов личного состава. Судя по сообщениям с передовой, у россиян крайне плохо работает эвакуация. Получивших ранения солдат долго не забирают с поля боя. Это происходит из-за опасности быть атакованным дронами или попасть под огонь артиллерии. Интересно, что военно-врачебные комиссии признают негодными к службе лишь военных, получивших тяжкие увечья. Остальных отправляют назад на фронт.
«Подсчеты Би-би-си и „Медиазоны“ дают нам возможность приблизительно оценить масштаб потерь российской армии, — рассказывает „Новой-Европа“ израильский военный обозреватель Давид Шарп.
— По их последним данным, погибло более 93 тысяч россиян. Это минимальная оценка. Для получения реального результата данную цифру принято умножать на два. Также надо прибавить минимум 20 тысяч неучтенных в журналистском исследовании убитых жителей „ДНР“ и „ЛНР“, мобилизованных в армию РФ до того, как эти территории Россия включила в свой состав. Дополнительно необходимо напомнить, что заместитель министра обороны РФ Анна Цивилева еще в ноябре 2024 года сообщала о 48 тысячах заявок на проведение ДНК тестов от родственников пропавших без вести. Как правило, речь идет о военнослужащих, чьи трупы не опознаны или вообще лежат до сих пор на полях сражений. Я считаю, что всего речь может идти о 250 тысячах расставшихся с жизнью на этой войне российских солдат и офицеров. Также к числу безвозвратных потерь относятся сотни тысяч покалеченных военнослужащих, которые уже не смогут вернуться в строй».
Новые контрактники
Давид Шарп отмечает, что даже эти огромные потери Россия компенсирует за счет набираемых на службу контрактников. Сведения о произведенных денежных выплатах показывают, что ежемесячно армия РФ пополняется примерно 30 тысячами военнослужащих. Возможно, что в последнее время эта цифра немного снизилась, однако ясно, что новых рекрутов достаточно для ведения активных боевых действий и даже поддержания тянущегося уже более года наступления на многих участках фронта. При этом нашему собеседнику очевидно, что этого потока желающих воевать становится недостаточно для воплощения в жизнь планов российской власти. Иначе регионы РФ бы не увеличивали размер выплат при заключении контрактов. Также на войну не привлекали бы северокорейцев и наемников из других стран.
Набор контрактников, по мнению Юрия Федорова, не позволяет российской стороне увеличить численность сил, задействованных в боевых действиях. Ежедневно россияне рекрутируют в армию около 1 тысячи контрактников. Соответственно, в год набирается примерно 365 тысяч. Завербованных россиян достаточно лишь для того, чтобы компенсировать потери. На данный момент общее количество военнослужащих, находящихся на передовой, составляет примерно 600−610 тысяч. Эта цифра не меняется кардинально с 2023 года.
«Британское Министерство обороны раз в месяц публикует свои данные о российских потерях, — продолжает Юрий Федоров. — На основе этой информации можно сделать вывод, что число потерь на протяжении 2024 года постоянно возрастало и в последние месяцы могло достигнуть полутора тысяч человек в день убитыми и ранеными».
«У Украины также явственно видны значительные проблемы с личным составом на фронте, — замечает Давид Шарп. — Это позволяет России до сих пор доминировать с точки зрения человеческого потенциала. У ВСУ из-за потерь снижаются оборонительные возможности. Россия, благодаря регулярным пополнениям своих частей свежими кадрами, с осени 2023 года ведет постоянные наступления. Переломить ситуацию ВСУ пока что не могут. Я считаю преждевременными разговоры о том, что армия РФ выдохлась и скоро перестанет атаковать. Ведь украинская сторона также выдыхается и не может пока найти дополнительные источники живой силы».
Нехватка танков
«В настоящее время у российской армии отчетливо прослеживаются тенденции к нехватке личного состава и истощению запасов советской техники, — утверждает военный исследователь Кирилл Михайлов. — Симптомом первого является активное возвращение недолеченных бойцов на фронт, второго — использование в штурмовых действиях неприспособленного для этого транспорта, например легковых автомобилей, мотоциклов и даже электросамокатов. При этом Вооруженные силы РФ продолжают сохранять перевес над ВСУ по большинству показателей за исключением дронов. Однако этого перевеса недостаточно, чтобы российская армия могла конвертировать свою тактику „мясных штурмов“ в оперативные успехи и достижение хотя бы ближайших целей, а именно — выхода к административным границам Донецкой области».
С военной техникой у России, по словам Юрия Федорова, в настоящее время дела обстоят очень напряженно. Эксперт утверждает, что российская промышленность может в лучшем случае компенсировать уничтоженные на фронте танки, БПМ, БТР и прочие боевые машины, а также артиллерию. Более 80 процентов этой техники снято с расположенных к востоку от Урала баз длительного хранения и восстановлено на предприятиях ВПК до приемлемого состояния. Сколько еще остается на складах вооружений, неизвестно. Однако спутниковые съемки позволяют предположить, что запасов хватит приблизительно до конца текущего года. При этом ясно, что сегодня в закромах остаются наименее ремонтопригодные образцы советского производства, выпущенные в 60-х и 70-х годах прошлого века. Все наиболее качественное и жизнеспособное уже отправлено на войну.
С техникой у России, по мнению Давида Шарпа, с каждым месяцем становится все сложнее. Это уже привело к весьма ограниченному использованию танков, БМП, БТР и других машин на передовой. Новая техника производится в очень небольшом количестве. То, что сейчас задействовано в наступлении, — это, как правило, старые образцы, взятые со складов.
«Спутниковые снимки показывают, что на базах хранения остается весьма мало техники, — дополняет Давид Шарп. — А ведь с этих баз сначала брали наиболее исправные боевые машины, используя остальные под „каннибализированию“ деталей и запчастей для ремонта того, что более ремонтопригодно. Это заставляет российских командиров экономить имеющиеся ресурсы. С артиллерией у России также, судя по всему, есть серьезные проблемы.
Москва вынуждена закупать сотнями пушки и самоходные орудия у Северной Кореи. Там же приобретаются миллионы снарядов, позволяющих массированно обстреливать украинские позиции.
Ходят слухи также об иранских и даже индийских боеприпасах или компонентах для их создания».
«Российская промышленность в месяц производит приблизительно 25 новых танков, — добавляет Юрий Федоров. — Все остальное идет со складов. Имевшийся запас ракет уже истрачен. Сегодня, судя по подсчетам аналитиков, российский ВПК выпускает в месяц около 200 ракет всех видов, используемых в Украине, — наземного и воздушного базирования, как крылатых, так и баллистических. Такой вывод можно сделать на основании подсчета ракет, запускаемых Россией».
По оценкам IISS, потери российской техники в 2024 году составили около 1,4 тысячи основных боевых танков и более 3,7 тысячи боевых машин пехоты и бронетранспортеров. В общей сложности Россия потеряла около 14 тысяч танков и другой бронированной техники с момента начала полномасштабного вторжения в Украину. При этом в 2024 году Россия отремонтировала и произвела на заводах более 1,5 тысячи танков и около 2,8 тысячи БМП и БТР.
Юрий Федоров считает, что, учитывая нехватку личного состава и боевой техники, армии РФ не хватает сил для того, чтобы поддерживать темпы наступления на уровне осени прошлого года. Такой вывод можно сделать на примере Курской области, где россияне смогли отвоевать примерно половину захваченной ВСУ территории. Но на этом их успехи закончились.
Легковушки и дроны
«Во время текущей войны изменился характер применения бронетехники, — рассказывает „Новой-Европа“ военный обозреватель Русской службы Би-би-си Ньюз Павел Аксенов. — Наличие в воздухе FPV-дронов накладывает ограничения на использование танков и бронемашин на поле боя. Командиры стараются не посылать технику колоннами под удар беспилотников, как это случалось ранее во время российских наступлений. При этом мы знаем, что россияне все чаще атакуют позиции противника на очень странных аппаратах: багги и легковых автомобилях со снятыми дверями и спиленными крышами. Но это не значит, что армия РФ достигла технологического дна. Просто из танка или БМП практически невозможно отстреливаться от коптеров, а открытые машины позволяют увидеть и попытаться сбить летящие к ним БПЛА. В крайнем случае из такого транспортного средства можно хотя бы вовремя выскочить».
По словам Павла Аксенова, танки часто используются для стрельбы с закрытых позиций, заменяя собой артиллерию. Однако такой способ применения приводит к быстрому износу танковых орудий, которые требуют замены. Для такого ремонта танк приходится увозить с фронта в тыловые мастерские.
За время войны российская авиация, по данным Павла Аксенова, понесла сравнительно небольшие потери. Но добиться господства в воздухе армии РФ не удалось, и сейчас самолеты применяются в основном для поддержки сухопутных сил и сброса планирующих бомб с модулем УМПК со значительного удаления от линии фронта. Данный метод позволяет не попадать в радиус действия украинской ПВО. Чаще всего в этом участвуют фронтовые бомбардировщики Су-34. Для пусков ракет «Кинжал» используются истребители-перехватчики Миг-31. Также участие в боевых действиях принимают стратегические бомбардировщики, запускающие крылатые ракеты.
Павел Аксенов утверждает, что Россия первая начала массово производить и использовать дроны-камикадзе на оптоволокне. Этот вид беспилотников доставляет противнику значительные проблемы, так как не подвержен действию глушилок радиоэлектронной борьбы.
Однако вскоре должны появиться новые виды тактики, позволяющей бороться с такими БПЛА.
Украина асимметричными средствами выиграла войну на море. Безэкипажные катера вынудили перебазировать корабли Черноморского флота из Севастополя и всего Крыма на базу в Новороссийске. При этом запускать крылатые ракеты Россия может не только оттуда, но даже из акватории Каспийского моря. Так что говорить о полном разгроме российского ВМФ не стоит.
Ямы и заградотряды
«На пике наступления в ноябре 2024 года россияне смогли захватить около 800 квадратных километров украинской территории, — рассказывает Юрий Федоров. — Дальше этот показатель неуклонно снижался: в декабре было захвачено примерно 400 квадратных километров, а в января 2025 года — уже 270. В первую неделю февраля армия РФ оккупировала всего 20 квадратных километров. Дональд Трамп убежден в том, что Россия — это могучая военная держава. Я бы посоветовал американцам на переговорах поинтересоваться у Путина о причинах того, что уже более полугода Российская Федерация не может вернуть свои территории в Курской области. Уже не говоря о явной нехватке сил для выхода на границы той же Донецкой области. Фактически мы видим позиционную войну по лекалам Первой мировой».
Юрий Федоров уверен, что подавляющее число солдат армии РФ воюет для того, чтобы получать довольно значительные по российским меркам деньги и из страха наказания со стороны командования. Известно, что за неподчинение приказу солдат может попасть в яму или быть посланным на штурм с очень небольшими шансами вернуться живым.
Кирилл Михайлов считает, что отсутствие мотивации у российских солдат в определенной степени нивелируется практикой незаконных удержаний и внесудебных казней (так называемых обнулений) за отказ от участия в боевых действиях, а также применением импровизированных заградотрядов, которые «мотивируют» бойцов непосредственно на поле боя.